Край земли. Затерянный рай - Страница 72

– Вы обратили внимание, куда эта тварь побежала? – спросил Сапрыкин и сам ответил на свой вопрос: – В сторону Приморского.

– Анатольевич, мы не можем его преследовать. Во-первых, ты сам видел, какой он быстрый. Во-вторых, ночью, в лесу, мы сами станем жертвами. У этой твари просто невероятная маскировка.

– Как ты вообще зверя этого заметила? – вздохнул Сапрыкин, тревожно вглядываясь в черноту леса.

– Глаза. Глаза и зубы эту тварь выдали. Пока вы тут мило беседовали, она облизывалась и медленно двигалась к вам со спины. И, прошу заметить, совершенно бесшумно. Так что нечего и думать о том, чтобы преследовать этого демона ночью. Мы вели по нему шквальный огонь. И попадали. Но тварь жива…

Жанна обвела взглядом всю группу и покачала головой:

– Думаю, я не ошибусь, если скажу, что сегодня никто не сомкнет глаз. Верно, мальчики? Надо сделать костер больше.

* * *

Восстановительные работы ночью прекратились, и старшины улиц отправили людей по домам, отдыхать. Разгребать последствия цунами предстоит еще долго, и утром люди нужны собравшимися с силами. Тем же, кто по воле стихии минувшим днем лишился крова, выделили подселения к другим семьям или временные укрытия в зданиях школы и детского сада. Однако большое число жителей Приморского не ушли спать. Они собрались у причала и с нетерпением ждали благополучного разрешения драмы с запертыми в подводной лодке людьми.

Горели факелы и костры в бочках. Кто-то даже соорудил транспарант с надписью «Мы вас ждем» и развернул его в поле зрения перископа. Наверняка люди, находящиеся в лодке, глядя на это в смотровой прибор, чувствовали оптимизм и небывалое воодушевление от такой поддержки, что выказывали им соплеменники.

Ни Андрей Жаров, ни его коллега и друг – Никита Вишневский не решались велеть в приказном тоне отправляться людям спать. Они понимали, что все эти люди собрались здесь не только для того, чтобы морально поддержать своих товарищей, оказавшихся на дне бухты в затонувшей субмарине. Они, ко всему прочему, ждали от своих лидеров решения этой проблемы. И лучшим стимулом для жителей общины отправиться отдыхать было бы избавление семерых человек от плена. Вишневский и Жаров никогда не забывали о возложенной на них ответственности. Власть они воспринимали не как превосходство над остальными, но как тяжкое бремя принятия решений, так или иначе положительно влияющих на жизнь всех этих людей, признающих приморский квартет своими безоговорочными лидерами. Ожидая от общества верности их режиму, четверка квартета прекрасно понимала, что в свою очередь от них это требует беззаветного служения тем, от кого они этой преданности ждут. Иначе нельзя. Иначе и быть не может. Это раньше такое могло быть. В прошлом мире. Когда властители того мира требовали от простых жителей своих феодальных владений покорности и безропотности, а взамен не давали ничего кроме медоточивой болтовни, насквозь прошитой гнилыми нитями фальши и лицемерия. Может, потому и издох тот мир в страшных муках. И уж вне всяких сомнений, для будущего мира, который они мечтали построить, такое положение вещей недопустимо. И Жаров, и Вишневский, и Цой, и Горин понимали это всегда. Но особо остро это почувствовалось именно сейчас. Под ночным небом, полным мерцающих звезд, в свете факелов и под пристальными и полными надежд и веры в лучшее взглядами людей.

– Помнишь, как было в самом начале? – тихо обратился Жаров к Вишневскому. – Каждый сам по себе. Сам за себя. И вся жизнь в постоянном страхе, что бандиты в этот раз придут к тебе. А теперь посмотри. Это не разбросанные по земле мощи. Это единый живой организм. Ладонь, которая, если того потребуют обстоятельства, мгновенно превратится в кулак. Значит, все мы делали правильно в этой жизни? А, Никита?

– Надеюсь, что так, – Вишневский кивнул. – И самым неправильным и постыдным в этой жизни будет их разочаровать.

Мичман Самсонов внимательно наблюдал за водой вокруг перископа и шноркеля. Казалось, что именно поверхность воды первой даст знать, когда начнется успешная продувка балласта подводной лодки. Возможно, начнут всплывать пузыри или вода заколышется. Но ничего не происходило. Хотя, судя по закачанному в субмарину топливу, генератор уже должен был работать и запитать компрессоры.

– Тихо там, на берегу! – озадаченно крикнул Самсонов и притянул себя ближе к шноркелю. Затем склонил над ним голову, прильнув ухом.

– Палыч, ну чего там? – спросил Жаров.

– Вроде гул слышится. Дизельный генератор, похоже, работает.

– А когда они всплывут?! – послышалось из толпы.

– Да погодите вы там! – рявкнул мичман. – Никита, спроси у них, все ли в порядке с двигателем? Работает ли? Напиши!

– Сейчас! – Вишневский быстро схватил мел и начал выводить на доске буквы.

Перископ ответил «да».

Самсонов почесал голову и вздохнул:

– Ничего не понимаю. Напиши про компрессоры. Работают ли компрессоры?

На этот раз перископ повернулся в другую сторону. Ответ был категоричный – «нет».

– Вот черт! – вскинул руки Андрей. – Почему компрессоры не работают?

– Хрен его знает, – сплюнул мичман. Затем он практически засунул голову в трубу шноркеля и заорал: – Болваны, вы выхлопной патрубок к системе продувки подключили?!

Через несколько секунд из трубы вдруг раздался злой, резонирующий железом голос:

– Пошел ты в задницу, Палыч! Все мы подключили!

– Вот тебе раз! – снова вскинул руки Жаров. – Слышь, Самсонов, а какого хрена мы тут мелом каракули выводим, когда, оказывается, с ними по трубе можно разговаривать?!