Край земли. Затерянный рай - Страница 83

Никита с удивлением взглянул на Александра:

– А ты его не осматривал, что ли?

– Мы же в Вилючинск спешили. Оксана только крикнула парням, чтоб тело на площадь несли, и все. Некогда мне было разглядывать.

– Да ничего необычного в одежде. От нее, правда, мало что осталось. Ошметки рубашки на теле и джинсы на ногах. Никакого инопланетянского скафандра на нем не было. Точно не с Марса свалился.

– Ерунда какая-то получается. Те немногие, кто выжил в окрестностях Петропавловска, уже много лет назад перебрались к нам. Паратунку давным-давно зачистили наши банды, пока мы их не перебили. У нас были экспедиции аж до Усть-Камчатска. Нигде больше нет людей.

– А следы костра и недолгой стоянки в Паратунке, что недавно были обнаружены? – напомнил Горин. – Какая-то группа кочует по полуострову. Может, кто-то из них?

– Может быть, – вздохнул Цой. – Если есть какая-то кочующая группа, то они не могут не знать, что здесь живут люди. И если при этом они до сих пор не дали о себе знать, значит, что-то недоброе замышляют. Надо их выследить…

– Не до того сейчас, Саня, – поморщился Жаров. – Столько работы. Надо всем потерявшим жилье восстановить его до холодов. Но и это еще не все. Мы потеряли из-за цунами две трети урожая, пятую часть пасек, треть кур и свиней. Нас ждет очень голодная зима. А это значит, что в этом году нам надо выловить намного больше красной рыбы и собрать больше икры. При этом мы потеряли больше половины рыбацких лодок и ялов. Те, что остались, надо ремонтировать. К устьям рек придется гонять тральщик, и в ловле рыбы придется учувствовать сотням людей. Ловить кочевников по всей Камчатке просто некому.

– Ладно, как скажешь, – устало отмахнулся Цой. – Я сейчас возьму бочку бензина и канистру моторного масла и махну к вулканологам. Потом займусь работой.

– Не понял. А зачем тебе топливо и масло?

– Не мне. Я обещал Крашенинникову.

– Это еще с какой стати?! – воскликнул Жаров, выражая свое недовольство.

– Андрей, чего ты орешь? Он предупредил нас о цунами и подсказал, как спасти лодку. К тому же мы их использовали как наживку для зверя. Надо как-то им отплатить?

– Саня, черт тебя дери, ты им рассказал?!

– Я ничего им не рассказывал. Но неужели они до сих пор не догадались? Неужели они не натыкались в окрестностях своего жилища на разбросанную рыбу, своим запахом приманивавшую медведя? На меня они не произвели впечатления идиотов. И судя по сегодняшней встрече с Крашенинниковым, он уже догадался.

– Ах, он догадался?! Ну что ж дальше-то, может, ты на колени перед ним упадешь и прощения попросишь?!

– А может, ты перестанешь орать, Жар?

– Мы им ничего не должны, черт тебя дери! Я тебе больше скажу, это они нам должны за наше к ним терпение! Ты еще всего не знаешь! Эта самая финка Оля, возможно, вовсе не финка!

– Я знаю, – буркнул Александр, потирая шею.

Жаров опешил:

– Что? То есть как?

– Мне Оксана рассказала. Когда росомаха напала на них, Оля что-то кричала там. И половина слов была на английском языке. Это слышал Рома Мухомор. Он еще до войны английский знал хорошо. Даже субтитры для сериала какого-то штатовского делал.

– А Оксана-то откуда об этом знает?! Мы велели всем причастным держать язык за зубами!

– Ты, Андрюша, забыл, что у Мухомора половина зубов выпала еще после облучения. Плохо у него язык держится-то. Болтает не по делу, дурень шепелявый.

Горин поднялся и направился к двери:

– Пойду-ка остатки зубов этому идиоту выбью.

– Да ладно тебе, Женя. Он только ей выболтал. Думал, ей можно, коль уж она моя женщина.

– И все-таки я с ним побеседую хорошенько.

– Ладно, только не больно. А я беру топливо и иду в казармы. Заодно и проверю предположение Мухомора. Где, кстати, тот «Русско-финский разговорник»?

– В библиотеке, как обычно, – ответил Жаров. – Только не бери с собой людей, которые не в курсе. Ну, ты понял… Про эту Ольгу…

– Разумеется.

Подойдя к двери, Цой распахнул ее и столкнулся на пороге с Сапрыкиным.

– О, дядя Женя. Давно, однако, не виделись, – хмыкнул Александр.

– Давно?! – недовольно воскликнул Евгений Анатольевич. – Ты только сегодня утром стащил последний мой табак!

– Да ты же мне сам разрешил! – теперь недовольство выражал Цой.

– Я тебе сказал треть взять. А ты мне оставил треть. Даже меньше!

– Дядь Жень, мне некогда, – Александр прошмыгнул в дверь и скрылся из вида.

– Сидел бы дальше в своей лодке, мироед!

Сапрыкин прошел в помещение, недовольно ворча:

– В этом году табака уже не будет. Все мои теплицы цунами побил.

– Да черт с ним, с табаком, – махнул рукой Вишневский. – Курить бросай. Мы зерновые потеряли все. А это хлеб. Это для лошадей и коров корм. Коров хоть травой кормить можно. Не похудеют. А вот кони без овса и сена ленивыми станут.

– Плохо вы как-то гостей встречаете, – вздохнул Сапрыкин, трогая ладонью чайник. – Холодный совсем. Я думал, чайком угостите.

– Угостим, конечно, – хмуро произнес Жаров. – Но сначала ты присядь и все мне расскажи, да в подробностях. Все то, что ты рассказал Горе во время вашей охоты.

– Ты о чем?

– О том самом, дядя Женя. О секретных документах, черном списке и о моем отце. Рассказывай…

* * *

В этот раз ничего в окно не влетало. С улицы раздался свист, и Михаил вышел на плац, где его ждала телега с бочкой топлива и парой канистр технических масел для двигателя и коробки передач. С Александром было трое вооруженных людей.

– Принимай подарок! – встретил Михаила ухмылкой гость. – Цой свое слово держит!

– Ну, спасибо, – кивнул Крашенинников. – Выгрузить поможете?